Решетников М.М. Социально-психологические предпосылки и специфические особенности современного терроризма. // В сб. Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник. Вып. 12. / РАН.
1. О качественной трансформации современного терроризма
В обществе существует достаточно распространенная точка зрения, согласно которой терроризм – это следст- вие деятельности террористов. Это, конечно, очень поверхностный взгляд на проблему. Более адекватным и одновре- менно более сложным является вопрос: следствием чего является появление терроризма и террористического миро- воззрения, которое становится все более массовым и приобретает характер своеобразной эпидемии. Этот вопрос ста- новится еще более актуальным в связи с качественной трансформацией современного терроризма: на смену террори- стам-одиночкам пришли террористические группы, а затем организованные армии и многотысячные сообщества тер- рористов, претендующие на роль самостоятельных государств и субъектов мировой политики, для борьбы с которыми потребовалось создание военной коалиции ведущих стран мира.
Читать статью:
Решетников М.М. [1]
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ И СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЙ СОВРЕМЕННОГО ТЕРРОРИЗМА[2]
Ключевые слова:конченые страны, мигранты, прекариат, романтики борьбы, современный капитализм, справедливость, терроризм, фанатизм.
1. О качественной трансформации современного терроризма
В обществе существует достаточно распространенная точка зрения, согласно которой терроризм – это следст- вие деятельности террористов. Это, конечно, очень поверхностный взгляд на проблему. Более адекватным и одновре- менно более сложным является вопрос: следствием чего является появление терроризма и террористического миро- воззрения, которое становится все более массовым и приобретает характер своеобразной эпидемии. Этот вопрос ста- новится еще более актуальным в связи с качественной трансформацией современного терроризма: на смену террори- стам-одиночкам пришли террористические группы, а затем организованные армии и многотысячные сообщества тер- рористов, претендующие на роль самостоятельных государств и субъектов мировой политики, для борьбы с которыми потребовалось создание военной коалиции ведущих стран мира.
2. Почему это происходит?
Дать простое объяснение на этот вопрос невозможно. Практически все авторы, которые анализируют эту тему, многого не договаривают или даже не домысливают. И прежде чем мы перейдем непосредственно к проблеме терро- ризма, попытаемся осмыслить тот исторический фон, на котором он появился в его современном варианте. Большинство западноевропейцев (включая евро-американцев) абсолютно убеждены в том, что именно они яв- ляются лидерами современной цивилизации. Более того, большинство европейцев также уверены или молчаливо со- глашаются с тем, что именно такой вариант развития они должны предложить, привнести или даже обеспечить (включая силовые методы) всем остальным (в этом случае априори понимаемым, как отсталые) народам. Здесь, ко- нечно, есть определенное заблуждение. Может быть, стоило бы задуматься: «Действительно ли весь неевропейский мир (79% населения планеты) страстно желает присоединиться к внешне респектабельной и благоухающей, но места- ми дурно пахнущей западной цивилизации?». В последнем случае имеется в виду неудержимое расслоения населения по уровню доходов и почти утраченные представления о социальной справедливости, а также – алкоголизм, безверие, наркотики, распад семей, проституция, порнография, ненадежность дружб и двойные стандарты, коррупция, продаж- ность и т.д. Все вместе (и респектабельность, и все остальное) обычно именуется «западным образом жизни» и «об- ществом потребления». Но серьезный анализ показывает, что этот социальный проект далеко не всех прельщает, даже на том же Западе.
3. О западном образе жизни
В этом «образе жизни» остается все меньше пространства для высоких идеалов, смыслов и нравственности, ко- торые подменяются товарным фетишизмом и сакрализацией материального достатка. Эти проблемы давно стали предметом обсуждения и негативных оценок практически во всех странах, причем – представителями всех слоев об- щества (может быть, за исключением самых состоятельных). Характерно, что в печатных и электронных СМИ все чаще упоминается проблема социальной справедливости (хотя точнее было бы говорить о нарастающей несправедли- вости). Надо признать, что обсуждение этой проблемы ведется в нашей стране на протяжении всех постперестроеч- ных лет, но ведется достаточно вяло, скорее – на уровне констатации, типа: «К сожалению, такова современная дейст- вительность, и с этим ничего нельзя поделать». Не замечается и то, что всем хорошо известное главное противоречие капитализма: между «общественным ха- рактером производства и частной формой присвоения создаваемых материальных благ» на протяжении последнего столетия стремительно нарастало, и в настоящее время достигло безумных размеров. Например, в США 0,1% амери- 1 Решетников Михаил Михайлович – д.психол.н., к.м.н., заслуженный деятель науки РФ, профессор, ректор Восточно- Европейского института психоанализа, Почетный профессор Венского университета (Австрия). 2 Полный текст доклада, представленного на конференции «Совершенствование психологической работы в системе МВД РФ» – «Васильевские чтения – 2017», приуроченные к 300-летию российской полиции (Санкт-Петербургский университет МВД России, 20 апреля 2017). 135 канцев владеет таким же состоянием, как 90% остального населения страны. В России ситуация намного лучше, даже в 100 раз лучше, и соответствует мало утешительной мировой статистике, согласно которой 10% населения планеты аккумулирует 89,1% всех материальных благ. Расслоение населения по уровню доходов в среднестатистическом вы- ражении между 10% самых состоятельных и 10% самых бедных достигает от 15 до 40 раз (в разных странах), а между 1% самых высокооплачиваемых и 1% самых бедных (работающих!) доходит до 1000 и более раз. Ведущие СМИ не- ожиданно снова вспомнили о таком позорном феномене как «работающая беднота». Одновременно с этим у значительной части населения (в силу разных уровней достатка и разных стартовых возможностей) последовательно снижается доступность образования, здравоохранения, и в целом – уровень и качест- во жизни, а также защищенность от преступности (которая за последние 40 лет увеличилась десять раз), менее эффек- тивно работают социальные лифты и т.д. Естественно, что это постепенно стимулирует рост общественного недо- вольства, особенно у молодежи. В том числе и в первую очередь у молодых мигрантов, даже если они родились и вроде бы считаются полноправными гражданами западных стран, но на самом деле – в большинстве случаев все-таки «второго сорта».
4. Новые граждане
Нужно отметить, что эти новые граждане принципиально отличаются от мигрантов первой волны, которые бы- ли счастливы уже тем, что получили возможность не голодать, не погибать от жажды и эпидемий, сменить свои лачу- ги и хижины на пусть и не такое уж комфортабельное, но все-таки реальное жилье с водоснабжением, канализацией и отоплением. Эти новые граждане уже получили какое-то образование, доступ к телевидению и Интернету, и другим как реальным, так и сомнительным благам западной цивилизации. Но в целом, «плавильный котел», на который упо- вали социологи и философы, не сработал – в своем большинстве эти мигранты остались чужеродной группой, а в ны- нешней ситуации – становятся все более многочисленной чужеродной частью населения ведущих западных стран. При этом группой, ориентированной на традиционные ценности, высоко-религиозной и весьма критически оцени- вающей моральное и нравственное состояние западной цивилизации.
5. Куда мы пришли?
Практически все развитие человечества и все смены общественно-экономических формаций шли под лозунга- ми борьбы с несправедливостью и сопровождались попытками утверждения новых, более справедливых — экономи- ческих и социально-психологических отношений между людьми. Но лозунги существовали сами по себе, а общест- венно-экономические отношения сами по себе, постепенно дискредитируя провозглашенные некогда идеи. В процессе истощения потенциала ситуационно обновляемых лозунгов все более явно проявлялось, что не только высокие идеи, но и стремление к власти и алчность экономических элит (по определению Ф. Энгельса) – были и есть главными си- лами прогресса. Добавим, что большинство аналитиков почему-то не замечают ряд специфических факторов современного раз- вития. Деньги стали постепенно утрачивать свое основное назначение и превратились в специфический товар, не под- лежащий длительному хранению. До немыслимых размеров разросся банковский сектор, не производящий ничего, кроме финансовых операций. Освоение новых территорий больше не сопровождается созданием и развитием произ- водственных мощностей и заселением тех или иных регионов. Основным вариантом «освоения» стало все более тех- нологичное изъятие природных ресурсов и высококвалифицированного научного и кадрового потенциала с законо- мерно однонаправленным вектором их движения в страны – лидеры глобализации. Одновременно с этим существует ряд ограничений на передачу высоких технологий странам, не относящимся к лидерам глобализации. В итоге некогда популярная фраза о том, что «Мы все в одной лодке» дополнилась саркастическим примечанием: «Но некоторые в качестве провианта», и начала приобретать реальный смысл для целых стран и народов. Мы все это знаем, но прини- маем как данность. Но и другие народы также осознают уготовленную им судьбу, и вряд ли готовы ее принять. Достаточно редко упоминается одна из существенных особенностей современного капитализма, а именно – по- явление нового массового класса «униженных и оскорбленных», пришедшего на смену классическому пролетариату. В данном случае имеется в виду высоко-квалифицированный и даже высокообразованный наемный персонал, не имеющих (по сравнению с работодателями) почти никаких прав и социальных гарантий, получивший наименование «прекариат» (то есть – нестабильный, опасный). При этом «низовая» часть прекариата во всех странах формируется почти исключительно мигрантами, а угроза дестабилизации такого привычного и комфортного западного мира нарас- тает.
6. Романтики борьбы
В любом обществе существует особая (не слишком массовая) категория молодых людей, которых можно было бы назвать «романтиками борьбы». Им характерны такие свойства как юношеский максимализм, склонность подвер- гать сомнению все устоявшиеся нормы и правила в сочетании с энергичностью и агрессивностью психологических установок. Оказавшись в идеологическом вакууме, эта молодежь обращается к поиску хоть каких-то идеалов или че- го-то более значимого, чем товарный фетишизм и материальное благосостояние. Определенное количество исходно оппозиционно заряженных социальных активистов, настроенных на пере- мены и страстно желающих быть услышанными, всегда присутствует в любом обществе. Это нормально и естествен- 136 но. Но если культура и социум не принимает, не обсуждает или исходно отвергает идеалы таких социальных активи- стов, а наличная власть не обеспечивает их сколько-нибудь адекватной объяснительной системой современности, они легко могут трансформироваться в социальных фанатиков. В принципе, крах любых идеалов и иллюзий может стать причиной «некоторого умопомешательства», как Николай Бердяев определял фанатизм. Это далеко не все особенности того исторического фона, без учета которого трудно понять: почему часть моло- дых людей, включая этнических европейцев, легко вовлекается в запрещенную в России ИГИЛ?
7. Что их привлекает?
На этот вопрос уже неоднократно пытались ответить многие аналитики. Один из наиболее распространенных вариантов ответа: «Они идут туда ради социальной справедливости». Но это только главный и самый привлекатель- ный лозунг, который активно используют вербовщики. Пропагандисты запрещенной в России ИГИЛ обещают им го- раздо больше – новый мир, в котором не будет богатых и бедных, «более равных», слуг и господ, неправого суда, кор- рупции и взяточничества, курения и наркотиков, алкоголя и проституции, двойных стандартов и однополых браков, порнографии и т.д. Безусловно, эти обещания и идеи – очередные иллюзии и манипуляции, основанные на ведущих факторах общественного недовольства. Однако для молодых активистов, разочарованных в западном образе жизни, в ряде случаев они оказываются более чем привлекательными. Мне часто приходится встречаться со студенческой молодежью. Большинство образованных молодых людей соглашаются, что эти лозунги – очередная иллюзия и признают, что построение такого идеального общества невоз- можно. Подчеркну, что речь идет о хорошо образованной молодежи, осознающей свои социальные перспективы. Но даже в этой среде некоторые отвечают: «Это вы смирились с тем, что это невозможно!». А другие формулируют эту идею более агрессивно, можно сказать – даже с некоторой обреченностью (процитирую одно из таких высказыва- ний): «Даже если это невозможно, главное – выйти из исторического нравственного тупика, куда весь мир завела на- сквозь лживая западная демократия и идея общества потребления, уподобив большинство людей скоту!». В западных СМИ отмечается, что количество таких социальных активистов множится, еще раз подчеркнем – в том числе среди этнических европейцев. Эти молодые люди, и не только выходцы с Востока или из Африки, готовы бороться за идею какого-то нового общественного устройства, хотя сами они не очень-то понимают, каким именно оно должно быть? Есть только недовольство, и пока никто не предложил им иных идей, смыслов бытия и, в целом – иной модели будущего. А такая модель нужна, и она должна быть одинаково привлекательной для абсолютного большинства населения и всех социальных групп.
8. Количество террористов растет
Большинство аналитиков активно эксплуатируют исламскую тему. Но, думаю, что хотя она и стала ситуацион- но главной (особенно на гребне серии «арабских цветных революций», а точнее – попыток привнести «на штыках» европейскую демократию в арабские страны – попыток, в итоге породивших запрещенную в России ИГИЛ), тем не менее – гораздо более значимыми представляются упомянутые выше факторы. По мнению специалистов, увеличение числа вовлеченных в террористические организации и группы свиде- тельствует о колоссальных успехах пропаганды запрещенной в России ИГИЛ в арабском мире, да и в Европе, где ко- личество пришлого населения также последовательно растет. Аналогичные процессы идут и на Кавказе, и в Азии. Этой пропаганде – по сути – ничего не противопоставлено. А при отсутствии иного образа будущего – и не может быть противопоставлено. В недавно завершившуюся эпоху «великого российского самообмана» такая модель будущего была – иллюзор- ная и примитивная, но – была. Сейчас нет никакой. А если сформулировать эту идею точнее: экономические и власт- ные элиты большинства ведущих стран мира настойчиво пытаются выдать за высшую стадию развития человечества и законсервировать наличную модель общества и мирового порядка. Это трудно обосновать в кратком варианте, по- этому читателю придется принять на веру: отсутствие привлекательного образа будущего и утрата смыслов тесно вза- имосвязаны, и именно эти два фактора провоцируют утрату (особенно – у молодежи) чувства самосохранения. Имен- но здесь скрыты корни беспрецедентного роста приверженцев движения «чайлд-фри», экстремальных видов спорта и развлечений: стрит-рейсинга и стрит-челленджа, руферов, планкеров, джамперов, зацеперов, а также роста молодеж- ных самоубийств, сект и экстремистских групп.
9. Кто такие террористы?
Обычно их характеризуют как преступных безумцев. Они, безусловно, преступны, но они не безумцы. Наибо- лее значительное негодование и непонимание вызывает вопрос: что позволяет им убивать ни в чем не повинных лю- дей? Это достаточно трудно понять, и придется принять на веру, что в их представлениях нет невинных, за исключе- нием тех, кто разделяет их идеи и, пусть и иллюзорные и даже извращенные – идеалы. Добавим, что отсутствие огра- ничений и моральных запретов в отношении потенциальных мишеней терактов целенаправленно культивируется в процессе подготовки в лагерях для террористов (в том числе – методами религиозного воспитания и «промывки моз- гов»). Значительное место в подготовке террористов занимают высоко-эмоциональные проведи, в которых обосновы- вается: «Это делается не из желания убивать, а потому, что джихад должен продолжаться! Все, что делается для дос- тижений наших целей – легитимно!». 137 Не вдаваясь в научные объяснения, упомянем лишь об одном хорошо известном специалистам психологиче- ском механизме, на основе которого формируется подобное мировосприятие и мировоззрение. В частности, речь идет о «проективной идентификации», при которой происходит трансформация психологических установок, наиболее ярко проявляющаяся при паранойяльном развитии личности (при этом «паранойяльное развитие» – это не обязательно па- тология). В таких случаях, даже при отсутствии каких бы то ни было внешних провоцирующих факторов, у людей постепенно формируется бескомпромиссная уверенность, что это не они ненавидят, обвиняют и преследуют ни в чем не повинных людей. В их индивидуальном сознании все представлено качественно иначе: это их ненавидят и неза- служенно преследуют, а они только отвечают на то, что их унижают, обвиняют и преследуют. А при наличии в созна- нии народа тяжелой психической травмы, особенно – исторической травмы (реальной или даже мифологической), нанесенной враждебной группой принадлежащей к другой нации, такое паранойяльное развитие может приобретать массовый характер. По мнению ученых, именно этот механизм лежит в основе всех межнациональных конфликтов: между арабами и евреями, армянами и турками, ирландцами и британцами, в том числе – между русскими и украин- цами. Верят ли они в Бога? Нам, почти утратившим веру, это трудно понять, но большинство из них искренне верят в то направление (или то отклонение от) традиционного Ислама, к которому они принадлежат. Верят примерно так же, как это было в Европе в средние века, когда десятками казнили ведьм и еретиков под ликование истинных христиан, когда совершались крестовые походы. Кроме того, они верят в свою мессианскую роль по очищению мира от сквер- ны. Чего они хотят? Если попытаться посмотреть на это как бы со стороны и беспристрастно (что с учетом их пре- ступлений против человечности достаточно трудно), – они хотят искоренить пороки современного западного сообще- ства, и прежде всего – нарастающую во всем мире несправедливость и привилегии «более равных» граждан. Но, что не менее существенно – они в первую очередь готовы бороться против присвоенной себе некоторыми государствами привилегии «более равных» стран, которым позволено безнаказанно пренебрегать национальными обычаями, тради- циями, сложившимся образом жизни и интересами других стран и народов.
10. Конченые страны
Как известно, еще во второй половине ХХ века в политологии появилось такое специфическое определение как «конченые страны», у которых никогда не будет адекватного образования, здравоохранения, высоких технологий и т.д. Этим странам молчаливым решением сверхдержав заготовлено место на обочине современной истории, с ними можно делать все, что угодно, а в случае непослушания, наказывать (в том числе – ракетными обстрелами) на основе огульных и бездоказательных обвинений. Примеров более чем достаточно: началось все еще с Югославии, затем была ложь о наличии химического оружия у Саддама Хусейна и совсем недавно – очередная ложь о применении химиче- ского оружия в Сирии. Естественно, что население этих стран, и даже выходцев из этих стран, ставших гражданами других государств, такое положение не устраивает. И именно здесь скрывается ответ на вопрос западных аналитиков, которые никак не могут понять: почему, являясь гражданами свободного мира – Бельгии, Великобритании или Фран- ции, эти выходцы из арабских стран, получившие воспитание и образование в их же добропорядочной среде, посту- пают не как граждане? Нужно признать, что в современном мире имеются многочисленные примеры достаточно произвольного обо- значения кого-то террористами. США провозглашали в качестве террористов Слободана Милошевича (1999) Саддама Хуссейна (2003), Муамара Каддафи (2011) и нынешнего лидера Сирии Башара Асада, а на Украине, например, тако- выми именуют граждан ЛНР и ДНР. Еще более примечательно, что в той же Сирии одни террористические группы вдруг «переквалифицируются» в умеренную оппозицию, а другие – наоборот. По сути, это стало ярлыком, который навешивают на кого угодно, в зависимости от политической целесообразности. Сейчас усилиями лидеров ряда запад- ных стран и вторящих им СМИ этот ярлык явно примеряют для всей России. А наличие такого ярлыка позволяет за- падным сверхдержавам осуществлять любые действия в отношении таких групп лиц или стран, вплоть до физическо- го уничтожения или оккупации. Нам есть о чем задуматься и понять, что предпринимаемые руководством нашей страны меры оборонительного характера являются своевременными и адекватными.
11. Мнение ученых и реальная практика
Ученые, к которым традиционно не очень-то прислушиваются, уже давно говорят, что в дополнение к силово- му подавлению, необходимо задуматься о разработке адекватных современному миру гуманитарных стратегий анти- террора, что противостоять этому злу должны не только спецслужбы, но и просвещенное знание, и консолидирован- ное общество, убежденное в своей моральной и исторической правоте. На международной конференции по пробле- мам антитеррора, состоявшейся после Бесланской трагедии (2004), было высказано мнение, что бороться с террориз- мом только методами уничтожения террористов – это то же самое, что пытаться бороться с наводнением, вооружив- шись столовыми ложками. Нужно сказать, что вначале сам тезис о гуманитарных стратегиях антитеррора был воспринят относительно от- рицательно. Но последующее развитие социально-психологической и социально-политической ситуации в Чечне со всей убедительностью показало, что реальны и другие методы, и они действуют гораздо эффективнее, чем силовое подавление. Может быть, и в мировом масштабе не стоит уповать лишь на повсеместный количественный и качест- венный рост армейских подразделений, органов охраны порядка и миллиардные вложения в системы слежения и кон- 138 троля? Возможно, если просчитать, другие варианты решения проблемы окажутся менее затратными? Но для этого придется переосмыслить все сложившиеся стереотипы социально-экономических, межнациональных и международ- ных отношений. Еще в 1996 автором была сформулирована идея, что весь современный мир приближается к смене парадигмы развития, при этом было высказано предположение, что эта смена, скорее всего, будет происходить чрезвычайно бо- лезненно и нецивилизованно. Именно такое развитие будущих событий обосновывалось тем, что этой смене будет оказано самое жесткое сопротивление со стороны властных и экономических элит, перегруженных идеями своего си- туационно – мощного, а с исторической точки зрения – иллюзорного могущества. Смена парадигмы – это историче- ский процесс, и каковым бы не было по мощи или по протяженности сопротивление этому процессу, он все равно бу- дет идти. Вернее – уже идет. Пока – по предсказанному сценарию.
12. Роль силовых структур
Реальное понимание и осознание сути мировых процессов еще далеко, но не так далеко, как кажется. Тем не менее, пока ситуация такова, как она есть. Поэтому большинство граждан с пониманием относятся к укреплению ор- ганов охраны порядка, и с пониманием отнесутся даже к необходимости некоторых ограничений прав и свобод в об- мен на повышение уровня безопасности. Но здесь нужно отметить определенные трудности в деятельности самих, заслуживающих всяческого уважения, силовых структур. У нас пока не сформированы реально-кооперативные отно- шения между населением, полицией и спецслужбами. С одной стороны это обусловлено постсоветским синдромом негативного отношения к любым формам такого взаимодействия, которое все еще нередко оценивается как «стукаче- ство». А с другой, уже в постсоветский период в социуме сложилась и остается достаточно популярной точка зрения, что силовые структуры охраняют не столько граждан, сколько тех, у кого власть и капитал (так называемых «более равных»). Этот негативный стереотип, конечно, нужно преодолевать и не с помощью агитационно-пропагандистской кампании, а реальными примерами, государственными решениями и законодательными актами, которые позволят установить качественно иной уровень доверия граждан.
13. Что мы должны понять?
Выше уже упоминался паранойяльный тип личности, который на обыденном уровне чаще определяется как фанатизм. В описании этого психологического феномена, как правило, выделяются: страстная преданность своим (не- существенно – передовым или предельно ложным) идеям и убеждениям, соединенная с крайней нетерпимостью к чу- жим взглядам в сочетании со слепым поклонением тем или иным лидерам – продуцирующим эти идеи, с преданно- стью своим организациям, сектам или группам. С этой точки зрения большинство террористов – это, конечно, фана- тики, готовые и к самопожертвованию, и к убийствам. Тем не менее, анализ текстов и пособий для террористов, по- зволяет констатировать, что каждый теракт – это одновременно еще и послание. В некоторых инструкциях для терро- ристов прямо указывается: «Чем больше будет жертв, тем скорее они поймут!». При этом – что именно должно быть понято, далеко не всегда формулируется или лежит за пределами реального и достижимого. Это, конечно, извращен- но-преступная форма апелляции к пониманию, но и этот фактор также не стоило бы недоучитывать. Еще раз повто- рим: опыт Чечни показал, что решать такие проблемы другими путями можно, особенно при наличии здравомысля- щих и обладающих реальным авторитетом и властью лидеров национальных элит, к которым прислушиваются даже идейно убежденные террористы.
14. Психологический портрет террориста
Это преимущественно молодые люди, получившие воспитание в патриархальной и религиозной среде. Обычно они имеют устойчивые, нередко – предельно мифологизированные представления об исторических травмах своего народа в сочетании с идеями отмщения. Наиболее типичные для них социальные чувства: скорбь, ненависть в сочета- нии с ущемленной национальной гордостью и обостренным чувством несправедливости, чинимой в отношении их малой родины, а также – искаженные представления об историческом обидчике и жажда возмездия. Для них также характерно смешение представлений о добре и зле, и готовность к самопожертвованию во имя веры и своих идеалов, что в их среде оценивается как героизм и выполнение своей священной миссии. Чаще всего вербовка осуществляется через ближайших друзей и родственников или после гибели родственников, или после агрессии сверхдержав в отно- шении их исторической родины, даже если они родились в тех или иных западных странах и являются их гражданами. По мировой статистике, вербовка путем шантажа не превышает 5% [5, 9–11]. Способствующими вербовке являются случаи явной или скрытой дискриминации по национальному или религиозному признаку в школьной, университет- ской или иной среде, включая такие малозначащие (по представлениям европейцев), как запрет на ношение хиджаба. Уточним, что речь не о чадре, а об обычном головном платке, который до сих пор принято носить и во многих рос- сийских селениях. Детские воспоминания террористов, как правило, связаны с колониальным прошлым, периодами войн, оккупа- ции и изгнания – их самих или их родителей, которые в 32% случаев, хотя и скорбят по погибшим, с пониманием от- носятся к вовлечению детей в террористические группы. Это обусловливается тем, что главную роль в формировании террористического мировоззрения играет не пропаганда, а религиозно-политическое воспитание, реализуемое с мла- денческого возраста в сочетании с примерами собственных национальных героев, и лишь уже позднее к этому про- 139 цессу подключаются вербовщики. Не секрет, что семьи погибших террористов нередко получают солидную матери- альную компенсацию из специальных фондов и от спонсоров террористов. Террористические группы объединены по сетевому принципу, при этом отдельные «ячейки» не связаны и не контактируют друг с другом. По сути – это глубокое, хорошо эшелонированное подполье. При проведении терактов и захвате заложников возможность успешных переговоров с исполнителями практически исключена, так как руково- дство терактом обычно осуществляется извне, а назначенная для проведения теракта группа должна любой ценой вы- полнить приказ, независимо от исхода сложившейся ситуации для нее самой.
15. Во имя чего?
Во имя чего террористы совершают свои преступления? Для нашей (преимущественно атеистической аудито- рии) это звучит малоубедительно, но преимущественно – во имя веры, так, как они ее понимают, и своего народа, ра- ди будущего которого они готовы пожертвовать собственной жизнью. Одно время пытались принизить этот фактор, именуя их «террористами-суицидниками». Не думаю, что это позволяет лучше понять эту трагическую для современ- ного мира феноменологию. Но, независимо от того, во что они верят, общество будет всегда исходить из того, что они совершают убийства ни в чем не повинных людей, и для общества – они преступники. Во многих западных изданиях террористов характеризуют как врагов западного мира и врагов западного образа жизни, утверждается, что они ненавидят западную культуру и западное общество, в целом. Это не совсем так. Во мно- гих случаях в их среде целенаправленно культивируется не столько ненависть, сколько презрение к современному западному обществу за его пороки. Еще одним распространенным заблуждением является утверждение, что большинство из них – это преступные наемники, примитивные и малообразованные люди, совершающие свое человеконенавистнические акты за деньги. Такие тоже есть, особенно в странах, где фактически нет иных источников заработка, кроме вхождения в вооружен- ные группировки. Но не они составляют большинство. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать не- сколько последних терактов в Западной Европе, совершенных имеющими неплохую работу, вполне благополучными и на первый взгляд – вполне законопослушными и добропорядочными гражданами этих стран. Это одновременно по- зволяет сделать еще несколько неутешительных выводов: терроризм молодеет, становится более образованным и тех- нологичным, и более изощренным, а наши технические достижения (самолеты, автомобили, дома, дамбы и т.д.) легко превращаются в его орудия убийства, повсеместно разбросанные в нашем глубоком тылу. При опросе террористов, отбывающих заключение за свои преступления, было установлено, что испытывают искреннее чувство вины и сожалеют о совершенных терактах 0–1%; в 77% случаев в процессе тюремного перевоспи- тания у таких заключенных отмечалось укрепление террористического мировоззрения, групповой идентичности и преданности своему делу. 84% заключенных заявляли, что планируют вернуться к террористической деятельности после заключения. Испытывали чувство гордости за совершенное 99%. На вопрос: как эти массовые убийства ни в чем не повинных людей сочетаются с Кораном, практически всегда давался стандартный ответ, что «они служат вере, идет война, и все их грехи отпущены». Попытки убедить отбывающих заключение за терроризм, что преследуемые ими цели недостижимы, во всех случаях были безуспешными.
16. О вербовщиках
В СМИ активно эксплуатируется мнение, что вербовщики – это некие проплаченные проходимцы, асоциальные типы, хорошо обученные, использующие манипулятивные методы и заманивающие легковерных молодых людей в свои сети. Безусловно – они хорошо подготовлены и обучены методам пропаганды. Но, тем не менее, наряду с «про- плаченными», в большинстве случаев это убежденные романтики и фанатики борьбы, умеющие выявлять и демонст- рировать пороки современного мира и искренне убежденные в необходимости их искоренения. Именно поэтому их методы убеждения в ряде случаев оказываются такими действенными. Те, кто ведет контрпропаганду, к сожалению, не имеют такой же непоколебимой уверенности в своей правоте и таких же неоспоримых доводов в защиту сложив- шейся в мире ситуации.
17. Терроризм – оружие слабого
Безусловно, пропаганде терроризма и насилия в любых формах нужно противодействовать. Главное в этом противодействии – работа с молодежью. Но старые методы уже не работают. Молодежь информационной эпохи уже качественно другая, не та, из которой когда-то формировались отряды тимуровцев и пионеров. Время нынче другое, а молодежь – куда умнее, образованнее, намного раньше взрослеющая и с гораздо более пристальным вниманием вгля- дывающаяся в современный мир и наше общество. Поэтому прежде чем обозначать ее место или вести контрпропа- ганду, ее нужно услышать, дать ей хоть какие-то духовные опоры и предложить привлекательный образ будущего. И лишь затем терпеливо и настойчиво объяснять им, что справедливость не находят, а обретают в борьбе. Но эта борьба должна вестись цивилизованными методами: учитесь, обретайте знания и опыт, становитесь политиками, го- сударственными и общественными деятелями, предлагайте новые идеи и будьте сильными. Теракт – это всегда при- митивное оружие слабого.
Список литературы
1. Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора / Сб. статей международной конференции под ред. проф. М.М. Решетникова. – СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2004. – 272 с.
2. Решетников М.М. Современная демократия: тенденции, противоречия, исторические иллюзии // Телескоп. – М., 2004. – № 1. – С. 3–13.
3. Решетников М.М. Социальный активизм молодежи и терроризм в Европе // Социокультурные проблемы современной молоде- жи. Материалы международной научно-практической конференции. – Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2006. – Ч. 1. – С. 84–86.
4. Решетников М.М. Психология войны: от локальной до ядерной. Прогнозирование состояния, поведения и деятельности людей. – СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2011. – 496 с.
5. Решетников М.М. Психологические фактора развития и стагнации демократических реформ. – 3-е издание. – М.: Издание Мос- ковского государственного университета, 2014. – 260 с.
6. Решетников М.М., Секач М.Ф. Психология и психопатология терроризма. – М.: Белый ветер, 2016. – 604 с.
7. Юрьев А.И. Глобализация как новая форма политической власти // Глобализация: варианты для России. Материалы круглого стола. – СПб.: РосБалт, 2001.
8. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. Пер. с нем. – М.: Прогресс-Литера, 1992.
9. Post J., Sprinzak E., Denny L. Terrorists in their own world: Interviews with 35 incarcerated Middle Eastern Terrorist (Тексты предос — тавлены Дж. Постом на запросу автора с разрешением на использование и публикацию – М.Р.).
10. Twemlow S.W, Sacco F.C. Reflection on the making of a terrorist // Terrorism and war. Unconscious dynamics of political violence. – L.: Karnac books, 2002. – P. 97-123. 11. Volcan V. Traumatized societies // Violence or Dialogue? Psychoanalytic insight on terror and terrorism. – L.: International Psychoanalytic Association, 2003. – P. 217–247.
[1] Решетников Михаил Михайлович – д.психол.н., к.м.н., заслуженный деятель науки РФ, профессор, ректор Восточно- Европейского института психоанализа, Почетный профессор Венского университета (Австрия). [2] Полный текст доклада, представленного на конференции «Совершенствование психологической работы в системе МВД РФ» – «Васильевские чтения – 2017», приуроченные к 300-летию российской полиции (Санкт-Петербургский университет МВД России, 20 апреля 2017).